Гипотеза «фрустрация—агрессия» — такой гипотизой называют теоретическую модель, впервые предложенную Доллардом, Дубом, Миллером, Маурером и Сирсом в их классической работе «Фрустрация и агрессия», в которой они попытались объяснить человеческую агрессию исходя из ограниченного набора базовых понятий. Отвергая фрейдовское понятие врожденной и накапливающейся агрессивной энергии, данная модель предполагает существование определенной врожденной тенденции к агрессивному реагированию в результате фрустрации. Фрустрация всегда приводит к агрессии, а агрессия всегда вызывается фрустрацией. Фрустрация определяется как препятствие в реализации поведения, направленного на достижение конкретной цели. Фрустрация приводит к латентному агрессивному состоянию, которое эти авторы назвали «провоцированием». Степень фрустрации и сила провоцирования зависят от силы целенаправленного поведения (т. е. того, насколько сильно мотивирован индивидуум к достижению данной цели), серьезности препятствия (просто ли откладывается достижение цели или полностью блокируется) и количества случаев блокируемого препятствием целенаправленного поведения (агрессивные тенденции будут суммироваться в результате повторяющихся фрустраций). Эта модель включает также понятие сдерживания. Сдерживание пропорционально предполагаемой вероятности и серьезности наказания за агрессивное поведение. Когда провоцирование оказывается сильнее сдерживания, в отношении фрустрирующего агента возникает агрессивное поведение. Если сдерживание оказывается сильнее провоцирования, происходит смещение агрессии на альтернативные цели. Если фрустрация будет продолжаться, провоцирование в конечном счете возобладает над сдерживанием, что повлечет за собой агрессию в направлении фрустрирующего агента.

Этот классический вариант гипотезы «фрустрация —агрессия» не получил подтверждения в эмпирических исследованиях. Лабораторные и полевые исследования продемонстрировали, что, хотя фрустрация действительно может приводить к агрессии при некоторых обстоятельствах, этого не происходит во всех случаях и что фрустрация может также вызывать отказ от цели и другие формы поведения. Более того, не всегда агрессии предшествует фрустрация, поскольку агрессия зачастую используется в качестве инструмента для достижения цели. Несмотря на то что неудача в обеспечении адекватной эмпирической поддержки гипотезы «фрустрация—агрессия» побудила многих психологов отказаться от нее, Леонард Берковиц модифицировал эту гипотезу таким образом, чтобы был учтен факт неоднозначной связи фрустрации с агрессией и важная роль ситуационных факторов. Он предположил, что фрустрация порождает только готовность к агрессивным действиям, а для того, чтобы вызвать агрессию, требуются соответствующие средовые сигналы, играющие роль «релизоров», либо указателей на ее допустимость или уместность. Впоследствии Берковиц расширил и видоизменил свой модифицированный вариант этой гипотезы, акцентировав роль аверсивных стимулов в возникновении агрессии. (Инструментальная агрессия, которая сознательно направляется на достижение некоторой цели, исключается из области применимости данной гипотезы.) Он утверждает, что причина, по которой фрустрации вызывают агрессивные тенденции, заключается в их аверсивном характере для индивидуума, т. е. фрустрации вызывают негативный аффект, и именно этот негативный аффект вызывает агрессивные тенденции. Таким образом, фрустрация не является необходимым условием агрессии, поскольку другие аверсивные события также могут вызывать негативный аффект, который, в свою очередь, может порождать агрессивные тенденции. Аверсивные события могут иметь физическую (например, боль и сильная жара) или психологическую (например, пугающая информация) природу.

Несмотря на очевидное присутствие в результирующей агрессивности защитного компонента (индивидуум пытается устранить источник неприятностей), в его действиях будет также проявляться активная тенденция нанести вред соответствующим целевым объектам. Факторы социального научения, основанный на истории подкрепления, будут или увеличивать, или снижать вероятность агрессии, а также определять целевой объект и форму самой агрессии. В этой новой модификации гипотезы важная роль отводится когнитивным факторам. Когнитивная оценка ситуации будет влиять на то, в какой степени фрустрации будут возбуждать отрицательные чувства — будь то досада, уныние, боль или др. неприятные переживания. Когда такой негативный аффект вызывается внешним стимулом, в отношении этого стимула возникает раздражение. Последующая когнитивная активность будет либо приводить к разрядке этого раздражения в агрессивном поведении, либо сводить его эффекты к нулю. Например, ожидаемая неудача в достижении цели будет меньшей неприятностью, чем неожиданная неудача. Люди также более склонны испытывать ярость и атаковать свои фрустраторы, если они считают, что данная фрустрация была умышленной и направленной против них. Представители теории социального научения оспаривают гипотезу «фрустрация —агрессия» и утверждают, что фрустрация (и аверсивная стимуляция в целом) производит только генерализованное возбуждение и что именно социальное научение определяет то, как это возбуждение будет влиять на поведение. Согласно этой точки зрения, агрессивные реакции приобретаются, поскольку они оказываются эффективными. Таким образом, люди научаются осуществлять агрессивные действия и распознавать обстоятельства, при которых агрессивное поведение будет получать вознаграждение.